Повелитель теней. Том 1 [СИ] - А. Никл

а также позвали цыганский табор. У мистера Джонсона была очень тонкая душевная организация, так что такой приём произвёл на него невероятное впечатление. Если быть точнее — невероятно ужасное.

Поэтому мистер Джонсон сейчас и находился на Ладожском вокзале — он не собирался оставаться в этой ужасной стране ни на один час дольше необходимого. Поезд привезёт его в Москву, а оттуда мистер Джонсон полетит домой, в Берлин… Неожиданно его мечтания были прерваны самым бесцеремонным образом — в него врезался темноволосый парень и, не извинившись, помчался дальше.

Мистер Джонсон поправил цилиндр и пробормотал:

— Безумные русские!

* * *

Я, Лера и Вера загрузились в поезд в последний момент, да и то — запрыгнули в последний вагон. Стюард забрал наши чемоданы, поставил на тележку и повёз их в багажный отсек. Мои служанки, весело переговариваясь, пошли в купе. Я же задержался в тамбуре. Внутри царапалось дурное предчувствие. Когда я уже решил, что зря беспокоюсь, едва поехавший поезд вдруг дёрнулся и остановился.

Я выглянул на перрон сквозь небольшое окошко на двери. Обзор был плохим, а стекло — мутным, но я увидел, как к нескольким вагонам подбежали люди и проводники для них опустили трапы. Это было очень плохим знаком, потому что для простых людей поезда не останавливают. Конечно, это могло быть простым совпадением --- какие-нибудь аристократы опоздали на поезд… Но верил ли я в это? Едва ли. Дурное предчувствие подсказывало, что эти люди сели на поезд с единственной целью --- расправиться с Марком Ломоносовым.

Глава 6

— Крабогномище, иди-ка сюда.

— Великан-хозяин? — вопросительно протянул зловредный дух, материализовавшись у меня под ногами, а я испытал дежавю: он снова копался в аптечке. Правда, сейчас клешнями перемалывал в муку таблетки. Явно удивившись моему молчанию, он поднял голову и повторил: — Великан-хозяин?

— Убивать людей запрещено. Если ослушаешься, отправлю в Изнанку навечно, — на всякий случай предупредил я и перешёл к делу: — Найди в этом поезде людей со злыми намерениями, у которых припасены яд, пистолеты, удавки. В общем, любая вещь с отчётливой аурой смерти.

Крабогном тяжело вздохнул и испарился.

Поезд тронулся и больше не останавливался, постепенно набирая ход. Мерно стучали колёса. Минутку пораскинув мозгами, я отправился в вагон-ресторан — восстанавливающийся после комы организм постоянно требовал топливо. По дороге я незаметно осматривался, пытаясь вычислить людей, которых вне правил пустили на поезд. К сожалению, из-за мутного стекла я не смог их рассмотреть. Однако все пассажиры вели себя нормально и подозрений не вызывали, и никто не пытался на меня напасть.

Моё купе находилось за два вагона до ресторана, так что я зашёл и позвал Леру и Веру:

— Девушки, не проголодались?

— Проголодались, — согласилась Лера и, многозначительно подняв брови, провела руками по бёдрам.

Я проигнорировал столь откровенный намёк: пусть развлекаются, мне не жалко, да и смотреть на девичьи прелести приятно. А уж отвечать или нет на их заигрывания, я подумаю, но чуть позже, когда разберусь с насущными проблемами. Хотя рациональная часть моего сознания подсказывала, что не стоит портить деловые отношения сексом. Да и девочкам стимул выслужиться, чтобы привлечь внимание неприступного господина. Я мысленно усмехнулся и кивнул в проход:

— Угощаю, дамы. И поторопитесь, а то передумаю.

Девушки игриво захихикали и выскочили из купе. Только сейчас я заметил, что там сидела и степенная пожилая женщина с серебряным моноклем на правом глазу. Она смерила меня недовольным взглядом и осуждающе покачала головой, проворчав:

— Распутник!

— Эх, если бы, госпожа, если бы… — с притворным сожалением вздохнул я и поторопился за девушками, которые переминались с ноги на ногу у тамбура.

Вагон-ресторан оказался очень уютным. Все столики были огорожены ширмами, что создавало ощущение уединения. Мы выбрали местечко рядом с огромным фикусом. К нам торопливо подскочил официант, смерил девушек пренебрежительным взглядом, а мне уважительно поклонился:

— Что будете заказывать?

— Пусть первыми выберут дамы, — я специально не стал заказывать на всех. В конце-то концов ко всем гостям должно быть одинаковое отношение. И если этого официанта корёжит от мысли, что ему придётся обслуживать обычную прислугу… Что ж, удачи ему. Я обратился к Лере и Вере: — Вы — хозяйки этого обеда. Командуйте.

Девушки тоже заметили кислую мину официанта, и их это, очевидно, обидело, так что разгулялись они на полную — помыкали несчастным гордецом только в путь. Я же наслаждался развернувшимся представлением и вкуснейшей едой. Бараньи рёбрышки в клюквенном соусе были восхитительными. А чудесная солянка! На десерт я заказал венские вафли с малиновым вареньем — на секунду мне показалось, что я попал в рай.

— Спасибо, господин, было очень вкусно, — произнесла Вера, намотав на указательный пальчик тёмную прядь.

— Вы так добры с нами, — Лера скромно потупила глаза и томно протянула: — Как мы можем вас отблагодарить?

— Думаю, можете, — я улыбнулся, когда лица девушек засияли от радости, и безжалостно сказал: — Буду искренне признателен, если вы возьмёте постельное бельё у проводника и заправите мою полку.

— Хорошо, — вмиг погрустнели обе девушки.

Стоило им уйти, как под столом раздался тихий хлопок и по моей штанине нагло вскарабкался Крабогном. Он щёлкнул клешнями и сообщил:

— Нашёл! — и вдруг начал оправдываться: — И никого не травить! Никого-никогошеньки. Все живы!

— Что ты натворил? — спросил я, сжав переносицу пальцами.

— Снотворное сыпать. Слабительное сыпать. Одни люди спать, а другие — сра…

— Ты хотя бы не совмещал?

— Совмещать? — с интересом протянул Крабогном, и я понял, что подал ему отвратительную идею. — Если великан-хозяин настаивать, то…

— Нет! — рявкнул я так, что на меня оглянулись другие посетители ресторана. — Никому больше ничего не подсыпать. Понятно⁈ Запрещено!

— Жестокий великан-хозяин.

— Веди меня к людям, которых нашёл, — приказал я и, подозвав официанта, оплатил счёт. Оставил ему щедрые чаевые, всё-таки девушки сполна ему отомстили, в какой-то момент мне даже стало жалко беднягу. Он, без сомнения, осознал, какую роковую ошибку совершил, и даже успел раскаяться.

Крабогном растворился в ближайшей тени и поскользил во второй вагон. Моё сознание как бы раздвоилось — одна часть следовала за зловредным духом, а вторая управляла моим телом. Таким образом я мог следить и командовать Тенями даже на большом расстоянии. Однако сейчас мне давалось это с трудом — магические частоты этого мира постоянно ускользали, приходилось постоянно удерживать концентрацию.

Пассажиры поезда разделились на две категории — одни торчали около туалета (и таких было меньшинство), а вторые отчаянно зевали и разбредались по своим купе. Гм, возможно, очередная проказа Крабогнома сыграет мне на руку — уменьшится шанс столкнуться со случайными свидетелями, когда я буду ходить от купе к купе и обезвреживать наёмных убийц, посланных по мою душу.

— Здесь! — остановился у зеркальной двери люкс-класса Крабогном и торжественно ткнул в неё клешнёй.

Я вежливо постучался и, когда мне открыла статная высокая дама, бесцеремонно толкнул её внутрь. В купе было двое человек — она и низкий толстый старик с блестящей лысиной. Единственное, что спасло их от мгновенной смерти, — стойкое ощущение, что где-то произошла ошибка. Не походили они на убийц.

— Что вы себе позволяете? — воскликнула дама и попыталась залепить мне пощёчину, но я ещё в воздухе перехватил её руку.

— Немедленно отпустите мою жену! — старик встал, но тут же, с тяжёлой одышкой, рухнул на койку, схватил трость и начал бить меня по ноге. — Вы вообще понимаете, с кем связались⁈ Да у меня сын — начальник императорской стражи! Вас сгноят на каторге!

— Убийцы! — вставил Крабогном и посеменил к женской сумочке, зарылся в неё клешнями и вытащил небольшой пузырёк без опознавательных знаков. — Аура смерти!

Для пассажиров этого купе всё выглядело так, словно пузырёк сам по себе выскочил из сумки и упал на пол. Громко звякнули таблетки о стекло. Старик недоумённо нахмурился, а вот дама побледнела, тяжело сглотнула и, поспешно подняв пузырёк, спрятала его в своём декольте. Я молча протянул руку ладонью вверх. Повисла тяжёлая тишина, даже старик перестал вопить, лишь переводил взгляд с дамы на меня и обратно.

— Иначе сам заберу, — пригрозил я, и женщина дрожащей рукой отдала мне пузырёк. От него исходила аура смерти, её ни с чем не спутаешь. Значит, с помощью этого — чем бы оно ни было — уже убивали. Я открыл крышку и принюхался. Запаха нет. Цвет серебристо-металлический. Я взглянул на лысину старикана, на его абсолютно безволосые руки и отсутствие бровей, и у меня появилась догадка. Я достал одну таблетку и протянул дамочке: — Угощайтесь.